Війна 1508 р.

Микола Жарких

1508 р. Лист до хана Менглі-Гірея

21 лютого 1508 р. король Сигізмунд із Кракова надіслав листа до кримського хана Менглі-Гірея з відповіддю у справі М. Л. Глинського:

Поведаем тобе, брату нашому, што ж княз Михайло Лъвович Глинъский, о котором же еси многокроть перво сего к нам писывал, жедаючи, абыхъмо его в именъях тых не рушили, которыи ж был брат наш Алекъсанъдр король ему на час подавал, ино мы для тебе, брата нашого, ни въ чом его не рушили, хотячи во въсем слушном слову твоему и жеданью досыт вчинит.

И тот княз Михайло Глинъский, запамятавъшы ласки и доброты твоее и нашое, тыми ч[а]сы, как были есмо выехали з Литвы до Ляхов, собравъши многих лихих людей около себе и посылал до Ковенъского замъку, хотячи з нятства моцно выбити ц[а]ря Шиг Ахмата, неприятеля вашого, и хотячи с ним к Нагаем зъехати, а отътоле собрав ся з ногайскими тобе лихо чинити, и орду его вземши, зася н[а]шим граничъником шкодити.

Ино бог м[и]л[о]с[е]рдный не хотел его в том умысле его зрадъном потешити, люди наши там в городе остереглися и ц[а]ря в доброй сторожи со въсими его людьми ховают.

А тот Михайло, видячи, што лихо против нам, г[о]с[по]д[а]рю своему, вчинил, з литовъское земли на границы збег, и естли бы своими здрадъными словы хотел через свои слуги тебе, брата нашого, намовять або с[ы]нов твоих, верим тобе, яко мудърому великое оръды великоволному ц[а]рю, иж тому лихому ч[о]л[о]в[е]ку не дали ся намовить, а для него с нами братъства верного не опустиш, сыны свои и люд свой на помоч нам на лето заховаеш.

А што есмо через Мамыш вляна и через Обрагима, маршалка и писаря татарского, всказали к тобе, брату нашому, о полпяти тысячи золотых, ино тые золотые ничого не мешкаючи, как скоро посол ваш з Москвы вернется, и мы того жъ ч[а]су без кажъдого вмешъканя его к вам з нашим послом и с тыми всими золотыми пришълем.

И ты бы, брат наш, диву на нас за то не мел, што тые золотые для твоего ж посла вмешкали, а вед жо вжо, даст ли бог, без мешканя послы и золотые в тебе будуть.

A послали есмо тобе, брату нашому, толмачом Ромоданом борздым делом малый впоминок – пят локот ширлату [LM 7, № 39, = LM 8, № 62, – 102].

В листі відчувається велика стурбованість короля і бажання перетягти кримського хана на свій бік. Окрім дрібного подарунку, король сам зобов’язався виплатити річну данину! Король явно поспішав першим проінформувати хана про пригоду і перехопити ініціативу, побоюючись, що Глинський сам спробує домовитись із царем. Тому, думаю, і було послано з цим листом незначного посланця – толмача Ромодана.

1508 р. Конфіскація маєтку Василя Львовича Глинського

8 квітня 1508 р. король Сигізмунд у Кракові написав листа до панів-ради ВКЛ:

Што в[а]ша м[и]л[о]сть писали до нас за дворанином н[а]шым Федором Колонтаевым, жодаючы нас, абыхмо его чым осмотрели, поведаючы его великие шкоды и впад, иж он сам был в руках в того зърадцы н[а]шого кн[я]зя Михайла Глинского и оттоль въехал, а жону и дети там зоставившы, ино мы, на жедане в[а]шей м[и]л[о]сти и теж впамятавшы его верность, и для впаду и шкод его, з ласки н[а]шое дали ему тот двор Клевицу, што княз Василей Глинский держал, до н[а]шого лепъшого осмотреня, со всими людми и бортьми, и с челядю неволною, и з землями пашными и бортными, и з сеножатьми, и с тыми землями, што князь Василей Глинский ку тому двору прикупил, и со всим по тому, как княз Василей держал [LM 8, № 305, – 252].

1508 р. Конфіскація маєтків князів Глинських

10 квітня 1508 р. король Сигізмунд у Кракові виставив пожалування Сеньку Полозовичу:

Бил нам чолом пан Сенько Полозович и просил в нас именей небожчика кн[я]зя Василевых Дашковича тых, которые после его спали были на зърадец н[а]шых кн[я]зей Львовичов Глинских в Киевском повете на имя Гостомлян, а в Житомирском повете на имя Ставка, а во Вр[уц]ком повете на имя Глядкович, и теж двора в замку во Вруцком же з местцом кн[я]зя Василева Дашковича [LM 8, № 307, ].

Слід знати, що документ № 306, так само виставлений 10 квітня 1508 р., теж стосується маєтку зрадників Андрія і Петра Дрожджів. Це була перша серія конфіскацій маєтків зрадників.

1508 р. Лист до хана Менглі-Гірея

30 квітня 1508 р. король Сигізмунд із Кракова надіслав наступного листа до кримського хана Менглі-Гірея:

Што перво сего послали есмо к тобе, брату нашому, толмача н[а]шого Ромодана, поведаючи и в листу нашом пишучи о том зратцы нашом Михаиле Глинъском, иж есмо для тебе, брата нашого, вси его первыи проступъки, которые ж он противъку нам, г[о]с[по]д[а]ря своего, и противъку п[а]нов рад наших, и противъку всее земли починил, ему отпустили и с тых держаней и именей, которые ж был не подъле годъности своее забрал, ни в чом есмо не рушили, а то есмо ему стерпели и ласку нашу вчинили, делаючи к воли тобе, брату нашому. Тот лихий ч[о]л[о]в[е]к Глинъский, видячи, иж есмо с тобою, волным ц[а]рем, братом нашим, перед б[о]гом верным братством звязали ся и ач колве к тобе своими зрадными а лстивыми словы через свои послы частокроть втекает ся, а однако ж надеи в тобе никоторое ку помочи своей не покладает, поведаем тобе, брату нашому, заисто, иж многих слуг своих посылал до московъского, чолом бьючи ему о помоч и обечаючи ся ему с тыми его людми Киева и иных граничъных замков наших добывати и ему в руки подати.

А тыми разы московъский присылал к нему к Мозырю дьяка своего на имя Никиту Губу, и Михайло Глинъский з братею своею рекъли, по наш живот с того не выступим там жо в Мозыри перед тым его послом московъскому присягънул служити ему до смерти. а до мурз нагайских частокроть как шлеть, так шлет, просячи их, абы притягънули войски своими под Путивъл, обецяючи ся им, доставши з нятства Ши[г] Ахмата ц[а]ря, вседъши с ним на конь, и им прибыти на помоч з Шиг Ахматом ц[а]рем, и з ыными многими людьми напротивъку тебе.

Верне тобе, брату нашому, тую реч пишем, иж тая реч инак не есть. Естли бы тобе неимоверно было, и ты бы, которого доброго ч[о]л[о]в[е]ка своего обравъши, там до Москвы послал, тот твой ч[о]л[о]в[е]к, всего доведав ся, тобе отъкажет.

А коли ж тое дело так ся маеть, ино мы тебе, брата нашого, жедаем и просим, абы еси впомянул, иж от веков предъкове мои с твоими предъки, отец мой Казимир корол, с твоим отъцом Ачъжи Кгиреем, ц[а]рем, были завъжды у верном братъстве и в пра[в]дивой ласце, везде сполом на всякого неприятеля заодин, и ач колве з божего допущенья лихих людей причиною отъцу нашому Казимиру королю, и брату нашому Алекъсанъдру королю, с тобою, братом нашим, часу их г[о]с[по]д[а]рьства некоторая ростыржка была,

а вед жо по их смерти, как скоро Бог, створител неба и земли, посадил нас на столцы наши отчизные, Короны полское и Великого Князства, мы того ж ч[а]су, порозумевъши од п[а]нов рад наш[их] старые дела, не втекли ся есмо ни до кого иного жадъного о братстве и о приязни, толко до тебе, брата нашого, волного ц[а]ря Менъдли Кгирея, хотячи с тобою, братом нашим, жити у верном а [не] льстивом братстве до нашое смерти, приятелю твоему приятелем быти а неприятелю неприятелем, и везде с тобою сполом на всякого твоего и нашого неприятеля стати заодин, и во въсем у слушъном жедани слова твоего, брата нашого, не оставити.

Ино мы на чом тобе, брату нашому, правъду свою вчинили а слово нашо рекли, по наш живот с того не выступим и мимо тебе, брата нашого милого, иного приятеля искати не будем.

Прото напоминаем тебе, брата нашого, и жедаем, и просим, абы еси подъле своего крепъкого ц[а]рского слова на того неприятеля нашого, на великого князя московъского с[ы]ны свои и люд свой послал; не могут ли далей поити в его землю, и они бы нехай пошли на Путивль, на Новъгородок Северский, на Стародуб, на Радогощ, на Трубъчоск, на Брянеск, и не сягнут ли далей, нехай бы тут воевали около тых городов и тые замки к нашой руце подали.

И верим тобе, брату нашому, иж нам вжо сими ч[а]сы таковую на неприятеля нашого помоч вделаеш, а в том своему крепъкому царскому слову досыт вчиниш. А мы теж для тебе, брата нашого, поготови есмо все слушъное вчинити, о што о подобъное нас будеш жедати.

А што есмо прирекли к тобе послов наших послати, ино поведаем тобе, брату нашому, што ж вжо и поминки, и иныи речи там до орды справълены были, нижъли послов наших, которих с твоим добрим слугою к Москве есмо послали, ожидаем.

Зануж как мы з Великого Князства Литовъского до Коруны Полское на малый час для тамошних оное земли справ выехали, в тот час тот злыи ч[о]л[о]в[е]к Глинъский розбоем наехавъши в ночи, п[а]на нашого радъного, великого маршалка земского, п[а]на Яна Заберезинъского забил и бегучи з литовъское земли много побродил, и прибегъши з невести к граничъному замку нашому к Мозирю, поспол з москвичи знемши ся, город засел на московъского. И посла нашого п[а]на Якуба Ивашенъцовича, которого были есмо наменили к тобе, брату нашому, поимал, и твоего гонъца, которого был еси к нам послал, зася к тобе, брату нашому, вернул, а к нам не допустил. И толмача нашого в себе задержал, и в купъцов кафинъцов многие товары забрал. Ино для таковых дел и послы наши мусили вмешкати и неборзо з Литвы к Москве рушили ся, и вжо што ден их з Москвы их надеваем ся.

А тобе, брату нашому, поведаем, што ж вжо есмо на кон всели и з Лядъское земли к Литве притягънули, и з божъею помочъю со въсими силами нашими просто тягънем на того неприятеля нашого московъского, хотячи под ним отъчины н[а]шие доставати и обиди своее мстити сколко нам бог поможеть. И как скоро там на границах будем, мы к тобе н[а]ших послов с поминъки и с тыми золотыми, которых еси по нас жедал, без кажъдого вмешканъя пришлем. Зануж тепере перед тым злым ч[о]л[о]в[е]ком Глинъским, который же з москвичи дорогу им засел, нелзя им к тобе, брату нашому, было приити.

А прото тебе, брата нашого, велико жедаем, абы еси ничого не мешъкая под тые городы дети свои и люд свои посылал, а нам подъле своего ц[а]рьского слова помоц на нашого неприятеля вчинил [LM 7, № 40, – 113 = LM 8, № 63, – 103].

1508 р. Конфіскація маєтків Михайла Львовича Глинського

23 травня 1508 р. король Сигізмунд у Бересті виставив пожалування Івану Сопізі на маєток Лісово у Більському повіті, конфіскований у зрадника князя Михайла Глинського [LM 8, № 310, – 254]. До того Лісова належали ще села й присілки:

villis, videlicet Naroyczycze ac utraque Bryki dictis et nu[n]cupatis in districtu Drohicensi sittis […] duas curiolas Knoridi et Bereznicza nu[n]cupatas in districtu Bielscensi.

(Lisowo) – нині село у Підляському воєводстві Польщі у 7 км на північ від Дрогичина; (Bryki) – село в тому ж воєводстві, у 5 км на схід від Лісова. Поруч, в одному кілометрі від Бриків, лежить село . Вони утворювали мабуть один маєтковий комплекс.

Село (Knorydy) лежить у 9 км на південний захід від Більська-Підляського і в 40 км на північний захід від Лісово. Bereznicza – може бути сучасна у 20 км на захід від Кнориди і в 31 км на північ від Лісово.

Ще одна згадка про М. Л. Глинського як власника Лісова міститься у скарзі, занесеній 23 травня 1511 р. на сеймі у Бересті [РИБ, т. 20, № 2-87, стб. 650].

1508 р. Конфіскація маєтків Івана Львовича Глинського

24 травня 1508 р. король Сигізмунд у Бересті виставив пожалування князю Юрію Івановичу Дубровицькому:

Бил нам чолом княз Юри Иванович Дубровицъкий и просил в нас тых сел в Киевъском повете у Волевской волости, которые держал зърадца н[а]ш князь Иванъ Глинский, на имя Каменое а Боровое, што ему достали ся были после кн[я]зя Богдана Федоровича [LM 8, № 312, ].

Кам’яне – думаю, сучасне село Олевського району Житомирської області (12 км на південний захід від Олевська).

Борове – думаю, Рокитнівського району Рівненської області (32 км на південний захід від Олевська).

1508 р. Згадка про Михайла Глинського

7 червня 1508 р. король Сигізмунд у Новгородку виставив пожалування Льву Тишкевичу:

Бил нам чолом дворенин н[а]ш Лев Тишкевич о том, штож именя его отчинныи в Киевъском повете выбраны и спустошоны, и на корен скажоны от поганства татар и от того зърадцы н[а]шого Михайла Глинского, а иное отошло в руки неприятелские, и просил насъ, абыхмо его чым осмотрели и пожаловали, где бы мел на чом поживити ся и нам с чого послужыти.

Ино мы, з ласки нашое и теж для его верное службы, пожаловали есмо его: дали ему против его именей отчинных на поживене дворцы в Жолудском повете, што держал зърадца н[а]ш Михайло Гагин, на имя Можейково а Бикушки, со всимъ, што к тым дворцом зъдавна и как тот зърадца н[а]ш Михайло Гагин держал [LM 8, № 315, ].

Слід знати, що Ю. Вольф помилково зрозумів цей документ і написав, що Можейково та Бікушки належали М. Л. Глинському, а тепер передані Л. Тишкевичу [WK, s. 85]. Важливо, що він посилався на той самий 212-й аркуш тієї самої 8-ї книги Метрики, де міститься процитований документ.

14 грудня 1508 р. король Сигізмунд забрав ці маєтки у Льва Тишкевича і віддав князю Василю Полубенському [LM 8, № 379, ].

1508 р. Конфіскація маєтків зрадників Глинських

Здогадно того самого дня 7 червня 1508 р. король Сигізмунд у Новгородку виставив пожалування князю Федору Івановичу Ярославичу:

Бил нам чолом княз Федор Иванович Ярославича о том, што перво сего дали есмо ему именья зърадец н[а]ших Глинских под Клецком, тры дворцы кн[я]зя Иванов Глинского и братанича его кн[я]зя Дмитреев Василевича, и кн[я]зя Юрев Хромого, и просил нас, абыхмо ему тые именя потверъдили на вечность [АЗР, т. 2, № 34, с. 41 = LM 8, № 317, ].

– місто в Мінській області Білорусії, у 111 км на південний захід від Мінська.

1508 р. Конфіскація маєтку Василя Глинського

Того самого дня 7 червня 1508 р. король Сигізмунд у Новгородку виставив пожалування Миколаю Михновичу Рачкевичу:

Привилей п[а]ну Миколаю Михновичу Рачкевича на двадцать служоб людей у Василишъском повете, што первей держал зрадца кн[я]з Василей Глинский к дворцу Божановскому, на вечность.

[…] пожаловали есмо его, дали ему двадцать служоб людей у Василишъском повете с тых людей, што был славное памяти брат н[а]ш Александръ, корол его м[и]л[о]сть, дал зърадцы н[а]шому кн[я]зю Василю Глинскому к дворцу его Божановскому и к Заболотю на имя Родевичы, Дминевичы, Юневичы, Якубовичы, Евневичы, Яновича, Нелепъка, Нарутевича, Милошевича, Дашковича, Демяновича, Неверова, Наръка, Вонка, Яцъка, Късинвиловича, зо всими землями тых людей, которые ж был тот зърадца н[а]ш княз Василей Глинский привернул к тому двору своему Божановъскому Заболотю […] [LM 8, № 318, ].

Вище, коментуючи надання В. Л. Глинському 15.02.1503 р., я вказав був на деревню у Щучинському районі. Поруч знайшлася і потрібна нам деревня того ж району (у 5 км на південний схід від Заболоття). Також деревня знаходиться у 3 км на північний захід від Заболоття. Думаю, цей збіг назв в одному місці не випадковий.

1508 р. Лист до хана Менглі-Гірея

11 червня 1508 р. король Сигізмунд із Новогрудка надіслав наступного листа до кримського хана Менглі-Гірея:

Што тыми разы присылал еси к нам слугу своего Батушу з нашим послом п[а]ном Яцком Ратомским, и словом ими к нам всказал еси а в листе своем писал, што ж мы перво сего до тебе, брата нашого, писали и Ромаданом, толмачом нашим, всказали о том зрадъцы нашом Глинским, што ж он в тот час, как мы отъехали были з Великого Князства до Ляхов, а п[а]нове рада наша по своим именъям розехали ся, и тот Глинъский, лихий ч[о]л[о]в[е]к, собравъши многих злых людей, п[а]на нашого радъного, п[а]на Яна Заберезинъского наехавъши в ночи, зрадъне забил и потом послал до замку нашого Ковенъского и хотел, выбивъши ц[а]ря Шиг Ахмата, и к нагаем отпустити на твое лихо. И наши люди, о том доведавъши ся, тых его лихих людей прогънали.

А тот Глинъский, видевъши, што лихо вчинил, з земли Литовъское побег на границы наши, И прибегъши к Мозырю, тот замок наш Мозыр засел и з Мозыря к московъскому послал, бьючи ему чолом и хотячи ему служити, и просячи его, абы ему помоч дал н[а]ших границных земль воевати. И московъский прислал к нему к Мозырю дьяка своего Микиту Губича, и он перед тым дяком присягал московъскому служити вечъно з братею своею.

А потом к тобе, брату нашому, многокрот послов своих посылал, окрашиваючи свою реч, оповедаючи правъду свою, и будъто бы в тобе всю надею свою покладал, и ты, брат наш, пишеш к нам о нем, будъто бы Глинъский от нас для того втек, иж есмо того вряду ему не дали маршалства.

Ино поведаем тобе, брату нашому, што тот злый ч[о]л[о]в[е]к, зрадъца наш Глинъский, запамятавъши ласки нашое, г[о]с[по]д[а]ря своего, тот выступ противъку нам вчинил и тое дело, которое давъно в серцы своем мел, тыми разы делом хотел пополнити, а нам то гораздо было зведомо, иж он отчину нашу Великое Князство Литовъское по смерти брата нашого без бытности н[а]шое, первей нижъли есмо з нашого г[о]с[по]д[а]рьства приехали, хотел, подъступивъши под нами, подъсести.

Ино пан Заберезинъский з ынъшими, которыи тот умысл его ведали, п[а]нов рад н[а]шу в том остерег, и п[а]нове рада Великого Князства за таковый выступ хотели его скарати. Мы, седъши на отчизне нашой Великом Князстве Литовъском, на жедане твое, брата нашого, не толко ему тот его выступ отпустили, але и тые именя, которые он был при брате нашом Алекъсанъдре короли, своволне забрал, ему таки дали, и как есмо з земли выехали до Ляхов, и он снемши ся [з] злыми людьми, п[а]на Заберизинъского за то, што его проступъку паном възявил, наехавъши на его дом зрадъне забил и на ц[а]ря Шиг Ахмата сослал, хотячи его вызволити и к нагаем вспомогъши послати.

И о том от наших послов и гонъцов слышали есмо, што ж деи тот зрадца наш Глинъский смел к тобе, брату нашому, всказати, иж Шиг Ахмата в себе маеть. Ино мы для тых его лживых слов твоего слугу на имя Батюке послали до Ковъна, где тот цар седит, абы его своими очима видел и к тобе, брату нашому, отъказал, иж Глинъский к тобе своих слуг з неправдою посылаеть, и не одъно в том, але и в многих речах тобе красить, а на московъского хотел бы замков добывати.

Как же и тыми разы многими силами московъского приходил замков наших Менъска а Слуцъка добывати и, з ласки милого б[о]га, тот зрадъца, послышавъши люди наши, з великою шкодою втек, и з москвичи.

Ино в том же листе своем писал еси к нам, што ж перво сего воевода наш киевъскии, пан Юри Михаилович писал до тебе, брата нашого, о помоч Киеву, и ты, брат наш, обецаеш ся нам помоцон быти, леч без воли и жеданъя нашого не хотел того еси на оныи час вчинити и пишеш, естли бы потреба вказовала, а нам бы ся то видело, а вы б люд свой к Вилни а к Киеву послали.

Ино жедаем тебе, брата нашого, абы еси дети свои з людъми послал подъле обетницы своее и своего крепъкого царского слова на тые граничъные замки, на Бранъск, на Стародуб и на Новъгородок Северский, а в Литву бы еси детей и людей своих, брат наш, не слал, бо вжо есмо сами з многими силами нашими лядъскими и литовъскими притягнули ку границам московъским, а з божею помочъю люди наши передовые от тых городов прогънали москвич а с тым зрадъцею нашею.

Такъже и о послех наших слугою своим Батюкою к нам всказал еси и в листу своем писал еси, естли бы п[а]на Юря Зеновъевича не могъли быхъмо вборзде прислати, и мы быхъмо своего легъкого ч[о]л[о]в[е]ка к вашому слузе Батюку приставили и вборзде к вам прислали.

Ино поведаем тобе, брату нашому, што ж хотя Якуба Ивашенцовича тот здратца наш Глинъский перелстил, одънак жо давъно бы в тебе пан Юри Зеновъевич з нашими послы и с твоими был, нижъли как перво сего Кулзиманом, толмачом, к вам есмо всказали и в листе нашом писали, што ж как зиме ещо послали есмо послов наших и с твоим послом посполу, на имя Якибашом, до великого князя московского, а как скоро к московъскому тыи послы н[а]ши пришли, и он через листы свои [опасные] послов наших посполу с твоим послом до тых часов в себе задержал и к нам их не отъпустил.

А то все чинил, иж ему тот здратца наш Глинъский на том присягал, што ж помочъю его хотел бы городы наши граничъныи, на него добывъши, ему подати, а ты деи дотол от себе послов ц[а]р[е]вых и королевых не отъпускай, што ж бы ц[а]рю Менъдли Кгирею ведома не дали, иж бы королю помочи на тебе не вчинил.

Ино тут, брате, и порозумей, к тобе з ынъшими словы шлеть, а московъскому присягнул служити и поместье собе в его земли упросил, и з его людьми ездячи кусит ся наших городов добывати.

Ино што ся тычеть о послы, поведаем тобе, брату нашому, што ж твоего того доброго слугу Батюки послали есмо до того города до Ковъна, где цар Шиг Ахмат седит, абы тот твой слуга своими очима его видел. И как скоро отътоле вернет ся, мы того ж ч[а]су з нашими послы его к тобе отпустим и тую полпяты тысячи золотых с ними тыми ж ч[а]сы пришлем, а для того и толмача нашого Муртозу к тобе, брату нашому, есмо послали, даючи тобе ведомо, иж вжо наш посол и с твоим слугою Батюком, и с тыми золотыми без мешканъя в тебе, брата нашого, будуть.

А што к Москве наши послы пошли, ино как скоро з Москвы к нам вернуть ся, так твоего посла на имя Якибашу и с ним н[а]ших послов иных и п[а]на Юря Зеновъевича без мешканъя пришлем.

Нижъли тебе, брата нашого, велико жедаем и просим, абы еси подъле своего крепъкого царского слова, яко наш милый а верный брат, помоц нам таковую на тот час вчинил, некоторых с[ы]нов своих з людъми к Стародубу и ко Брянъску послал. А не хочеш ли с[ы]нов послати, и ты хотя людей своих сколко тысяч пошли, а в том нам знамя справедливого братъства и верное приязни вкажи, абыхъмо вжды розумели, иж противъку неприятелей наших с нами еси заодин и възнавъши то как есмо тобе, брату нашому, присягнули и слово свое рекли, на том до смерти нашое стояти будем и тебе одъного во въсем тешити хочем, и мимо тебе иного приятеля искати не будем, толко одъно тебе жадаем, абых еси теж для нас вчинил, не мешкаючи люди свои к Стародубу послал.

Такъже пишеш к нам, брат наш, што ж бы з давъных ч[а]с[о]в до вас з Лядъской земли послы хоживали особъно, а тепере есмо тых послов не прислали, ино в тых речах нашими послы до тебе, брата нашого, вскажем тыми ж послы нашими, и долги п[а]на Яцка Ратомского и маршалъка и писаря нашого татарского Абрагима до оръды заплату пришлем.

Такъже, брате, што еси к нам писал, иж бы Хозяш от тебе послан к нам, о Михайла Глинъского перепрошиваючи нас о гънев, ино поведаем тобе, брату нашому, што ж тот Хозяш свои листы писал до воеводы киевъского и до князей и п[а]нов и мещан киевъских, абы они Киев подали тому здратцы нашому Михайлу Глинъскому.

Такъже которые листы Глинъскии писал до московъского, мы тые листы послали к тобе, брату нашому, в сем нашом листе, ты на них порозумееш, какий он тобе слуга.

А иные речи велели есмо тобе от нас словом говорити толмачу нашому Муртузе, и ты, брат наш, ему верил [LM 7, № 41, – 116 = LM 8, № 64, – 105].

1508 р. Лист до московського князя Василя Івановича

21 червня 1508 р. король Сигізмунд із Мінська надіслав листа до великого князя московського Василя Івановича. Зокрема, там сказано і про М. Л. Глинського:

Мы, верячи слову твоему крепъкому и грамоте твоей опасной, послов наших к тобе выправили и послали, а с ними того посла ц[а]ря Менъдли Кгиреева, а сами есмо их о[т]пустивъши, поехали к отчизному нашому г[о]с[по]д[а]рьству, ку Короле[в]ству полскому, и там на той дорозе, которыи в одъной раде с ним были, догонили нас, поведаючи нам, иж тот здратца наш Глинъский брата нашого, зятя вашего Алекъсанъдра короля, с того света своими чары сослал.

И на то хотели перед нами на него достаточный довод вчинити, мы с п[а]ны радами н[а]шими в таковом деле хотели есмо судом справедливого доводу его за таковую великую проступъку его сказнити и мстити см[е]рти брата нашого.

Он того, яко винный, побоявъши ся, зануж мере не толко то, ино и в ыных многих делех еще за живота брата нашого Алекъсанъдра короля, много побродил з отъцом твоим, великим князем Иваном Василевичом их у великое нежитье увел, а невестъце нашой, сестре твоей, королевой и великой кн[е]гини Елене много прикрости починил, о чом жо и послом вашим, тым, которые у брата нашого Алекъсанъдра короля, на оный час бывали, гораздо сведоми.

И еще над то тот лихий ч[о]л[о]в[е]к а здратца наш Глинъский, без бытности нашое собравъши ся з некоторыми лихими людьми, таковыми ж смерды, паробъки, каков сам, наехавъши ночным делом, розбоем на дом п[а]на Яна Заберезинъского, его забивъши, из земли втек. И прибегъши к замку нашому порубежному к Мозырю, там з зятем своим, таким жо зрадъцою, Якубом Ивашенъцовичом, державъцою мозырским, снемши ся, брата своего Василя Слепого и з другими оставивъши в Мозыри, а сам отътоле рушивъши ся, послал к наместъником городов наших украинъных, поведаючи им, што ж ты ему в послугу на помоч подавал воевод своих, князя Данила Щеня, Якова Заха[р]ина и иных многих, и жедаючи их, абы они таковыми ж изменъники были, как он сам.

А перед тым тому ж паробъку служачи приходили с ним городов наших добывати, Шемячич а Перемыйский (!) и иныи твои воеводы. И з ласки божеи от тых городов наших и з соромотою отошли твои воеводы [АЗР, т. 2, № 36, с. 43 – 45 = LM 7, № 43, – 117 = LM 8, № 65, – 106].

1508 р. Листи М. Л. Глинського до Москви

Десь у червні 1508 р. князь М. Л. Глинський послав свого слугу – дяка Никольського – до московського великого князя Василя Івановича.

Г[осу]д[а]рью великому князю говорити п[а]ну Николскому.

(1) Вашей м[и]л[о]сти, г[осу]д[а]рю великому кн[я]зю, княз Михайло Лъвович Глинъский велел чолом бити.

Што ваша м[и]л[о]сть, г[о]с[у]д[а]рь, на мое чоломбите ласку и жаловане свое вчинил, за мене въступил ся и за братею, и за приятелей моих, и всказывал в[а]ша м[и]л[о]сть, г[о]с[у]д[а]рь, и в листех своих до мене писал, не хотячи нас ни в чом опустити, и нам помогати на всяких неприятелей наших и на то помочъю своею стояти, хотячи видети мое доброе.

Я, г[о]с[у]д[а]рю, в[а]шей м[и]л[о]сти за то низко чолом бью и, што мне доброго м[и]л[о]с[е]рдный бог даст помочъю в[а]шей м[и]л[о]сти г[о]с[у]д[а]рьскою, хочу то до живота моего вашей м[и]л[о]сти заслуговати.

(2) Вашей м[и]л[о]сти, г[осу]д[а]рю княз Михайло Лвович Глинъский велел чолом бити.

Как есми перед сим к в[а]шей м[и]л[о]сти, г[о]с[у]д[а]рю писал и въсказывал поведаючи, што ж делу в[а]шое м[и]л[о]сти г[о]с[у]д[а]рьскому и нашому великий час ест, а в Литве собраня никакова нет ани з ынъших сторон помочи, а в[а]ша м[и]л[о]сть, г[о]с[у]д[а]рь, писывал до мене, абых дело делал не мешкая, и вашое м[и]л[о]сти князи и воеводы з людьми мели быти ко мне не мешкая, ино за чим ся то стало и вмешано, в[а]ша м[и]л[о]сть, г[о]с[у]д[а]рь наш дал мне о том ведати.

(3) Вашей м[и]л[о]сти, г[о]с[у]д[а]рю княз Михайло Лъвович Глинъский велел чолом бити.

Потол ваша м[и]л[о]сть, г[о]с[у]д[а]рь, усказывал до мене с[ы]ном боярским вашое м[и]л[о]сти Иваном Юревым и в листе своем через Менъшого писал о том, што ж ваша м[и]л[о]сть, г[о]с[у]д[а]рь шлеш князя Василя Ивановича и инъших воевод своих мне к помочи, а инъших воевод от Смоленъска для того жъ дела шлеш в Литовъскую землю не мешкая, и приказывал ваша м[и]л[о]сть до мене, абых с тыми людьми дело делал близко своих городов, а далеко бых с тыми людми в землю не сягал, а дело бых делал не зриковъкою докол воеводы вашое м[и]л[о]сти з болшою ратю в землю поспешат ся.

(4) Вашой м[и]л[о]сти, г[о]с[у]д[а]рю княз Михайло Лъвович Глинъский велел чолом бити.

Ино я, г[о]с[у]д[а]рю, по приказу вашое м[и]л[о]сти г[о]с[у]д[а]рьскому, хотел есми поити со всими людьми до Слуцка, зануж Случоск близко моих городов, и напотом ся видело князю Василю и инъшим воеводам и мне також, абыхмо сами своими головами пошли к Менъску для того, абыхъмо могли ведати о воеводах, которыи мели от Смоленска и от Полоцка поспешити ся, а брата своего п[а]на Анъдрея Алекъсанъдровича з ыншими людьми послали есмо под Случеск, а о том о всем до в[а]шое м[и]л[о]сти есмо з Бобруйска отъписали слугою нашим полоцким, чолом б[ь]ючи, абы ваша м[и]л[о]сть, г[о]с[у]д[а]рь, тых воевод своих от Смоленъска и от Полоцка поспешил, а мы мели ждати от них вести под Менъском.

(5) Вашей м[и]л[о]сти, г[о]с[у]д[а]рю княз Михайло Лъвович Глинъский велел чолом бити.

Ино, г[о]с[у]д[а]рю, как вошли есмо, казали есмо загоны пустити, а то для того, абы замешка в земли стала а собране бы земское росторгнено и перекажено.

Ино тыи люди, г[о]с[у]дарю, вашое м[и]л[о]сти з нашими людьми были от Вилни у восми милях, а инъшии под Велею ку Куренцови, а инъшии в чотырех милях от Новагородка, а от Слуцъка загоны были за Клечоск оли ж под Слоним.

А там, г[о]с[у]д[а]рю, везде люди вашое м[и]л[о]сти огон пускали и шкоды чинили, и полону на колкосьдесят тысяч взяли, и м[ило]с[е]рдем божим и щастьем вашое м[и]л[о]сти г[о]с[у]д[а]рьским вси люди вашое м[и]л[о]сти к нам ся и Менску собрали здорови.

А людей, г[о]с[у]д[а]рю, никаковых нигде на себе не мевали ани собраня в Литве не слыхали, толко, г[о] с[у]д[а]рю, таковы были слухи, што панове были в Лиде и поехали к Новугородъку, а корол деи, г[о]с[у]д[а]рю, з Ляхов выехал к Берестью.

(6) Вашей м[и]л[о]сти, г[о]с[у]д[а]рю, княз Михайло Лъвович Глинъский велел чолом бити.

Как есмо, г[о]с[у]д[а]рю, пришли под Менеск, всего того люди вашое м[и]л[о]сти в земли мешкали дватцать ден, а в тот час некоторых людей есмо под Менъском поимали, а инъшии з города к нам сами сошъли и поведали нам, што ж в городе прыбылых людей никаковых нет, толко трыдцать жолнеров, а люди были, г[о]с[у]д[а]рю, на городе велми малые.

Ино, г[о]с[у]д[а]рю, князи и воеводы вашое м[и]л[о]сти и мы с ними не слышим вести о тых воеводах вашое м[и]л[о]сти от Смоленъска и от Полоцка, добывати города без заказу вашое м[и]л[о]сти покусити ся есмо не хотели, а болшии того под го[ро]дом есмо не мешкали, пошли есмо под болшии люди вашое м[и]л[о]сти к Борисову, ино и в Борисове еще о воеводах вашое м[и]л[о]сти не слыхали.

(7) Вашей м[и]л[о]сти, г[о]с[у]д[а]рю, княз Михайло Лъвович Глинъский велел чолом бити.

Тепер, г[о]с[у]д[а]рю, к воеводе вашое м[и]л[о]сти Якову Захарину и инъшим воеводам вашое м[и]л[о]сти послал есми приятеля нашого п[а]на Михайла Семеновича, просячи их, естли будеть росказане вашое м[и]л[о]сти г[осу]д[а]рьское, абы ся к делу поспешили. а вашой м[и]л[о]сти, г[о]с[у]д[а]рю, низко чолом бью, абы ваша м[и]л[о]сть, г[о]с[у]д[а]рь змиловане свое вчинил подъле слова и приреченъя вашое м[и]л[о]сти г[о]с[у]д[а]рьского не толко для моего чоломбитя, але для своего доброго и того впалого хрестиянъства, котории ж поспол со мною всю надежу на б[о]га и на вашу м[и]л[о]сть положили, тым воеводам своим велел поспешити ся и со въсими силами тягънути к Менску и, где быхмо, г[о]с[у]д[а]рю, слышели которое собране, абыхмо там, б[о]га воземши на помоч, тягънули и дело вашое м[и]л[о]сти г[о]с[у]д[а]рьское и нашо делали, сколко нам бог поможет, абы, г[о]с[у]д[а]рю, то видячи братя и приятели мои и все хрестиянъство, которыи во мне надею покладали, отъчаяня не мели, а тыи городы и волости, которыи с помочъю вашое м[и]л[о]сти г[о]с[у]д[а]рьскою мне ся достали, безпечъни были, зануж естли ваша м[и]л[о]сть, г[о]с[у]д[а]рь, похочеш, тепер делу вашое м[и]л[о]сти и нашому и повышеню хрестиянскому великии час ест.

(8) Вашой м[и]л[о]сти, г[о]с[у]д[а]рю, княз Михайло Лъвович Глинъский велел чолом бити.

Как были есмо, г[о]с[у]д[а]рю, под Менъском, княз Федор Иванович Лукомъский был на сторожи от п[а]нов з Лиды и вслышавъши, г[о]с[у]д[а]рь, мене, приехал ко мне, а другий дворанин королев Ян Выдра, а лях Жолуд також ко мне приехали; и которыи люди прыбылыи с королем в Литве мают быти и теж для которых причын и инъшии люди не могут быти, того всего он сведом есть, зануж по вси тыи часы при короли мешкал.

А чолом бью вашой м[и]л[о]сти, г[о]с[у] д[а]рю, штобы ваша м[и]л[о]сть приказал воеводам своим, абы на одъном местъцу без потребы не лежали, а розумеючи по делу вперед дело делати вашое м[и]л[о]сти и нашо, сколко нам бог поможеть, зануж, г[о]с[у]д[а]рю, дело ратное делает ся летом, а я как перед сим вашей м[и]л[о]сти, г[о]с[у]д[а]рю, чолом бил и всю надежу мою на бога и на вашу м[и]л[о]сть положил, так и тепер о всем надежу маю на б[о]га и на в[а]шу м[и]л[о]сть, г[о]с[у]д[а]ра хрестиянъского [LM 7, № 49, – 131 = LM 8, № 72, – 119].

Отже, маємо цілу колекцію із восьми листів М. Л. Глинського до московського правителя. Як же вони опинились у Вільні і потрапили до Литовської метрики? Думаю, дяк Никольський знайшов спосіб поробити копії і переслати їх у Вільно:

Чи у раю, чи у пеклі скажуть пробувати –

Всюди треба, добрі люди, приятелів мати.

1508 р. Лист до королеви Олени

У червні 1508 р. великий князь Василь Іванович надіслав із Москви листа до своєї сестри Олени (удови по королю Олександру). Зокрема, там йшлося і про М. Л. Глинського:

Да писала еси к нам, чтобы к нам присылал бити чолом княз Михайло Глинъский, ино к нам присылал бити чолом не один княз Михайло Глинъский, ино многии князи рускии и многии люди, которыи держать греческий закон, а сказывают, что н[ы]не на них нужа пришла великая о греческом законе, нудят их приступити к римскому закону.

И они не хотят от греческого закона отъступити к римском закону, да нам били чолом, чтобы нам пожаловати и за ними стати и боронити их.

А нам ся видит, что и тибя (!), сестре нашой, н[ы]не велика неволя, потому чъто, как божя воля стало ся, зятя нашого Алекъсанъдра короля в животе не стало, и мы посылали к тебе нашого болгарского Ивана Кобяка, с[ы]на Наумова, тебе навестити и приказывали есмо к тебя с ним, чтобы ты нас о своем о здоровъи без вести не держала, ино в нас от брата и свата нашого Жикгимонъта короля послы его не одънова бывали, а от тебя в нас вест никакова не бывала и до сих мест.

И коли на Русь такова нужа пришла, положа вповане на б[о]га, да того дела за них стали и боронили их, а и вперед, аж дасть бог, хотим за них стати и боронити их, как нам бог поможет.

А ты бы, сестро, и н[ы]не памятовала б[о]га и свою душу, и отца нашого и м[а]т[е]ри нашое родъство и наказ, от б[о]га бы еси душею не отъпала, а отъца бы еси нашого и от м[а]т[е]ри во бл[а]гословенъи была, а нашому бы еси православъному хрестиянству греческого закона вкоризны не привела, чтобы еси во всем греческом законе была не подъвижона, а к римскому закону не приступала ничем.

А што еси писала к нам просячи нас о том, чтобы нам з братом и сватом Жикгимонътом королем быти в любъви и в братъстве, и в приязни. И похочет с нами брат и сват наш Жикгимонт корол миру и доброе змовы, и мы с ним миру и доброе змовы хочем, как нам будеть пригожо [LM 7, № 50, = LM 8, № 73, ].

1508 р. Конфіскація маєтку Михайла Глинського

28 червня 1508 р. король Сигізмунд у Мінську виставив пожалування Богушу Боговитиновичу:

Привилей п[а]ну Богушу Боговитиновичу на дворец у Троцех зрадцы Глинского и на другий дворец у Пуньском повете слуги того ж зрадцы кн[я]зя Михайла Глинског[о], Матеевский, и на чоловека у Пунском же повете, на вечност.

[…] Бил нам чолом писар н[а]ш, наместник жыжморский, пан Б[о]гуш Б[о]говитинович, што дали есмо ему дворец у Троцех зърадцы н[а]шого кн[я]зя Михайла Глинского, и з людми, и з землями пашъными, и с озеры, и теж дворец у Пунском повете на сей стороне Немьна, того ж зърадцы н[а]шого Михайла Глинского слуги, на имя Матеевъский, у отчыну.

А тот Матей, оставившы тот дворец, который же справил на пустовщинах, на данине брата н[а]шого славное памяти Александра короля, с тым зърадъцою нашым с панства н[а]шого втек […] [LM 8, № 328, ].

На цей дворець у Пунському повіті пан Богуш отримав 20 серпня 1508 р. ще окремий привілей [LM 8, № 352, ].

1508 р. Конфіскація маєтку Івана Глинського

29 червня 1508 р. король Сигізмунд у Мінську виставив пожалування князю Федору Корецькому:

Бил нам чолом княз Федор Иванович Корецкий и просил в нас села в Киевъском повете ув Олевску на имя Сущан, которое ж держал зърадца наш Иван Глинский [LM 8, № 330, ].

– село Олевського району Житомирської області, в 11 км на північний схід від Олевська.

1508 р. Згадка про шкоду від Глинського

29 червня 1508 р. король Сигізмунд у Мінську виставив пожалування князям Соколинським через «шкоды великие, которие ему [князю Василю Соколинському] стали ся в ыменьях его от людей неприятельских и от того зрядцы нашого Глинъского» [LM 8, № 334, ].

Де знаходились оті поруйновані маєтки – не сказано, а отримали князі Соколинські три села у Полоцькому повіті (я так розумію – в заміну знищених).

1508 р. Конфіскація маєтку Василя Глинського

15 липня 1508 р. король Сигізмунд в Орші виставив пожалування Войтеху Нарбутовичу:

Бил нам чолом маръшалок наш, наместник ожский и переломъский и ясвонский, пан Войтех Наръбутович, и просил в нас двора на имя Заболотя, который деръжал зрадца наш Василей Лвович Глинъский.

Ино мы, з ласки нашое, тот двор Заболотье ему дали, нехай он тот двор Заболоте деръжыть со всим с тым, как тот зрадъца наш Василей Лвович Глинъский дерьжал, опроч тых людей и их зем[е]ль, которых есмо дали писару нашому латинъскому, наместнику шовелскому, пану Миколаю Михъновичу и как у привилеи его выписано [LM 8, № 337, ].

Із цього пожалування виникла судова справа. 17 січня 1509 р. у Вільні король Сигізмунд із радою розглядав скаргу Миколи Михновича на Войтеха Нарбутовича за землі біля Заболоття: коли цей маєток тримав князь Василь, він, не маючи досить землі на пашню для двора, забрав собі землі сусідніх селян [РИБ, т. 20, № 2-56, стб. 600 – 602].

1508 р. Згадка про шкоду від Глинського

21 липня 1508 р. король Сигізмунд в Орші виставив пожалування:

Бил нам чолом дворянин н[а]ш Занко Елович и поведил перед нами, штож как он от нас езовничим был в Мозыри и в шкоды великие попал от татар и от того зрадцы н[а]шог[о] Глинского, и просил нас, абыхмо ему за тые шкоды дали корчму в Бобруйску в обеюх половинах мети [LM 8, № 117, ].

1508 р. Лист до хана Менглі-Гірея

31 липня 1508 р. король Сигізмунд зі Смоленська надіслав листа до кримського хана Менглі-Гірея. Останній відмовився допомагати своїм військом Сигізмунду, пояснюючи це тим, що московський князь пообіцяв йому, Менглі-Гірею, вернути до Литви землі, забрані великим князем Іваном Васильовичем у брата нашого (тобто короля Олександра).

И поведаем тобе, брату нашому, што ж твоего доброго слугу Икибашу з нашими послы к московъскому есмо послали, тот твой ч[о]л[о]в[е]к сам своими усты вам росповедит, што ж московъский княз великий не толко городов и волостей наших на твое росказане нам не вернул, але еще тому зрадъцы нашому Глинскому подавал был в руки, свои великии воеводы со въсими силами своими и пустил в нашу землю городов добывати и землю нашу поседати.

Мы, б[о]га, створителя н[е]ба и земли, на помоч оземши, под которими нашими городы их послышали, там есмо сами тым борздей поспешили ся и, з ласки милого б[о]га, тое войско московъского с тым зрадъцею нашим Глинъским, еще от передних наших людей немалую шкоду в людех оземши, проч побегли и тягиню всю пометавъши з земли нашое с соромотою втекли, а под городы нашими многих воевод его побили – князя Федора Телепъна и иных многих знаменитых людей. И тыми разы из города нашого с Смоленъска шлючи людей наших, з божю помочъю, городы и волости наши з[ас]я отъбираем, и наперед б[о]га, ст[в]орителя нашого, на помоч вземши, дело нашо с тым неприятелем нашим так будем делати, колко нам его св[я]тая м[и]л[о]сть поможет.

А тому зрадъцы нашому Глинъскому людей его в тот жо час многих збито, а останок их с Остафъем Дашъковичом вси к нам прибегли.

Жыкгимонт, корол и великий княз, велел тобе, брату своему, говорити.

В том же листе своем к нам пишеш о том же зрадъцы нашом Глинъским, што ж бы он тот выступ противъку нам вчинил для того, иж бы [мы] c врад его, маршалство, от него взяли и будто бы он был таковый молодец добрый, што ж иного в Литве [такова нет].

Ино тот вряд маршалство ест знаменитого п[а]на ради нашое, п[а]на Григоря Остиковича, которий жо по грехом за брата нашого попал в руки неприятелские и до тых часов, служачи нам верне, там у великой нужи седить. И братя и приятели его припоминали ся нас, абыхъмо службу его памятаючи, тое жалости там в том нятстве не дали ему болши терпети не толко на теле, але и на мысли. Мы, хотячи подъданым нашим справедливость вчинити, тот врад маршалство на п[а]на Григоря з его рук зася есмо взяли.

А што пишеш, иж бы был он таковый молодец, какова иного в Литве нет, ино то, брат наш, гораздо пишеш, што ж иного такова злого ч[о]л[о]в[е]ка и зрадъцы великого в Литовской земли нет, каков тот лихий ч[о]л[о]в[е]к Глинъский, не толко в том выступе, што тыми разы противъку нам вчинил, але и брата нашого, своего г[о]с[по]д[а]ря добродея, Алекъсанъдра короля, своею причиною с того света сослал.

О чом тыи, которыи с ним в том деле в одъной раде были, хотели перед нами, как скоро мы приехали до Литовъское земли, на него добрый довод вчинити, он того, яко винный, побоявъши ся, зануж не толъко то, ино и в ыных великих делех еще за живота брата нашого много побродил, Ши[г] Ахъмата ц[а]ря тобе на прикрость со въсими людми его в Литовъской земли и в Лядской земли у великой воли держал, Хожак солтана, брата его, радил брату нашому на его дело з Лядъское земли к Нагаем отъпустити, а тым межи тобою [и] братом нашим Алекъсанъдром королем, великое нежите вчинил.

Оли ж перед смертью братнею ледъва панове рада наша, намовивъши брата нашого Алекъсанъдра короля, ц(а)ря Шиг Ахъмата поимавъши и до Ковъна отослали в нятство. А Халек солтана з ынъшими людьми его и з нагайцы по инъшим городом розослали.

И нат то [= надто] тот жо зрадца Глинъский тое зими без бытности нашое наехавъши ночъным делом розбойным на дом п[а]на Яна Заберезинъского, его забивъши, из земли Литовъское ку границам втек, и прибегъши к Мозирю, и з Якубом Ивашенъцовичом снемши ся, з зятем своим, и Мозыр заседъши, к тобе, брату нашому, послал, жедаючи о помоч напротивъку нам и хотячи тобе з городы нашими служити, а поведаючи, иж бы Шиг Ахъмат, цар, в его руках был, и там через свои слуги своими льстивыми словы о помоч намовляючи, а в тот же час к московъскому послал наших жо дву зрадец, которые ж с ним з земли втекли, Николского, дьяка, а Войну Фалелеевича, жедаючи его, абы ему своих воевод з людъми прислал и хотячи наши вси граничъныи городы добывъши ему подати.

Ширей о всем о том ваши послы тобе, брату нашому, поведят, а наболей тот, который был на Москве. Зануж при нем вес люд свой со въсими воеводами своими московъский Глинъскому послал, хотячи на его слово городы наши посести.

А ц[а]ря Шиг Ахмата Батюке своими очимя видев, што ж в Ковъне и до тых часов в нятстве седит. А Глинъский не к одъному тобе, брату нашому, але и к московъскому через свои послы всказывал, поведаючи, што ж ц[а]ра Шиг Ахъмата в своих руках мает, и хотячи его без мешканя к нему прислати.

А што пишеш, иж такова иного в Литве, каков Глинский, нет, ино не толко Литовъской земли, але и в Орде многим зведомо, што ж и отцы Глинъских, и братя перед тым и до сих часовъ в слуг наших служили и тепер служат, а Глинъский не по оцству славен был, але ласкою брата нашого, и велико собе тую реч отежають кн[я]зи и панове рада наша, которых жо роды на вес свет славъныи, в которых и тепер Глинъского братя и дяди служат, [а] у вашом листе то стоить, ижъби в Литве такова, каков Глинъский, нет.

Жыкгимонт, корол и великий княз, к тобе, брату своему, всказал.

Теж писал еси к нам, абыхмо без мешканя тых твоих послов, приставивши к ним […], к тобе, брату нашому, отпустили.

Ино давъно быхмо их отъпустили, але ся то стало не нашею волею, але посла твоего тым, которыи на Москве был, вмешъканъем, зануж московъский в тот час, как люди свои послал к Глинъскому в нашу землю, того твоего посла Икибашу и наших послов на Москве задержал оли ж до тых часов, поки люд его, втекаючи от наших людей, почали прибегати в нашу землю, и отъпустивъши з Москвы, зася задержано было их на границах на Белой, олиж до Смоленъска собою от них выехали.

И как скоро к нам приехали, и мы того ж часу и того твоего слугу Батюке и Икибашу, и нашого посла п[а]на Яцка Ратомского с тыми пенязми, которых же еси по нас жедал, полпяты тысячи золотых, и з ыными впоминъки к тобе, брату нашому, есмо отъпустили и тот долг, который же они, в орде мешкаючи, набрали Яцъку и Обрагиму, им есмо заступили [АЗР, т. 2, № 41, с. 47 – 53 = LM 7, № 46, – 124 = LM 8, № 69, – 114].

Король, як бачимо, з іронією повернув хану його похвали на адресу Глинського і задав нам генеалогічну загадку. Коли там написано, що брати Глинського служать королю, то це можна зрозуміти так: зрадником вважався один Михайло, а його братів король все ще вважав своїми слугами, їх виїзд до Москви стався пізніше. А от які дяді М. Л. Глинського служили в той момент – невідомо.

Про затримку послів через дії М. Л. Глинського є ще згадка у листі Менглі-Гірея до Сигізмунда, відправленому 5 січня 1509 р. [LM 7, № 60.1, ].

1508 р. Лист короля Сигізмунда

Виступ Глинського набув певного розголосу в Європі. Про нього був поінформований чеський та угорський король Владислав. 21 липня 1508 р., перебуваючи у Буді, він надіслав листа своєму брату – польському королю Сигізмунду. Торкаючись подій московської війни, Владислав висловив припущення, що Москва не напала би, якби не зрада князя Михайла [AT, t. 1, № 14, p. 26].

1 серпня 1508 р. Сигізмунд із табора (мабуть біля Смоленська) надіслав відповідь Владиславу, де зокрема згадано й Глинського:

Instigante namque Michaele, proditore insidiatoreque status et dignitatis nostre, magna Moscorum manus erupit in terras et dominia nostra, que vastabat agros colonorum nostrorum, castra expugnabat, homines utriusque sexus in servitutem abducebat, ferro et igne omnia populabatur [AT, t. 1, № 15, p. 28].

За намовою Михаила, зрадника і спокусника нашої держави і достоїнства, люди великого [князя] московського увірвалася в наші землі і володіння, спустошуючи поля наших селян, штурмуючи замки, беручи в рабство людей обох статей, спустошуючи все мечем і вогнем.

1508 р. Лист до московського князя Василя Івановича

5 серпня 1508 р. король Сигізмунд із Мінська надіслав наступного листа до великого князя московського Василя Івановича. Зокрема, там сказано і про М. Л. Глинського:

Жыкгимонт, корол и великий княз, велел тобе, брату своему, говорити.

Ино ты через тые свои опасные грамоты наших послов в себе на Москве на долгий час задержавъши на прозбу того зрадцы нашого Глинъского, в тот час в нашу землю своих воевод з зрадъцею нашим з людъми услал. И потом з Москвы отъпустивъши их опят на Белой велел еси их своим наместником по тому ж задержати, оли ж они сами собою, поспол с ц[а]ря Мендли Кгиреявым послом с твоее земли выехали, а купъцов до тых часов и з их товары там задержано [АЗР, т. 2, № 39.1, c. 45 – 46 = LM 7, № 45, = LM 8, № 68, ].

1508 р. Звістки про зрадників

7 серпня 1508 р. у Смоленську король Сигізмунд із радою розглядав справу маєтків княгині Голцовської:

Стояли перед нами очивисто. Жаловала нам кн[е]г[и]ня Дмитреевая Голцовъская, кн[е]г[и]ня Ульяна, на деверя своего князя Грыгорья а на его братаничов, на князя Грыгоря а на князя Семена, а на князя Василя Одиньцевичов, о том, штож они под нею подъпросили ся в нас именей ее тых, на которых жо ее оставил муж ее на въдовином столци.

И кн[я]зи к тому рекъли, штож как зрадъца наш Глинъский был у во Дрюцку, ино сын ее меншый с ним поехал, а два сыны ее старъшых перъво того к Москве побегъли. И как есмо прыехали до Дрюцка з людьми г[о]с[по]д[а]ръскими передовыми, с князем Федором и с князем Семеном Чоръторыскими, а с князем Полубенским, и поведил им князь Иван Василевич и иншыи кн[я]зи Дрюцкии, ижъбы тая кн[я]г[и]ня к тому зрадцы г[о]с[по]д[а]ръскому отъписывала и ведане давала з замъку Дрюцка, и оны для тых прычын ее были поимали и осадили до г[о]с[по]д[а]ръское науки.

И княгиня Дмитреева к тому ся ничому перед нами не знала, а мовила: коли, деи, тот зрадца Глински[й] до Дрюцка прыеxал, ино, деи, ведають старъшыи князи Дрюцкии, которым будуть обычаем того зрадцу г[о]с[по]д[а]ръског[о] до замку пустили, а я, деи, как жо вдова, в замку будучы, о том ничог[о] не ведала ани пак к нему отписывала; и шыроко о том с ними перед нами мовила.

И мы, для лепъшого сведомъя, опытывали князя Ивана Василевича и иных кн[я]зей Друцких, которыи бы они речы на кне[ги]ню Дмитъреевую ведали або чому были сведоми.

И они перед нами поведили, иж никоторых речей таковых на нее достаточне не ведают, ижъбы она к тому зрадъцы нашому отъписывала або ведати давала, нижъли тыи слова было слышати поведане людъского, а не запевно.

Ино мы, выслухавшы с обу сторон тых их речей, и видело ся нам и Паном Раде нашой, коли ж на нее достаточного доводу нихто не въчынил, в том она не есть винна, и вчынили есмо ей ласку нашу в том по тому, как иншым князем Друцким, и тыи именя мужа ее зася есмо ей прысудили.

Маеть она и н[ы]не на тых именьях на вдовином столци мешкати, а кн[я]зю Грыгорью и ег[о] братаничом в тыи именья не казали ся есмо въступати, а што будуть в тых именьях ее статков и иных речей побрали, то есмо казали им еи зася поотъдавати [АЗР, т. 2, № 53, с. 63 – 64 (з помилковою датою 7.08.1509 р.) = LM 8, № 410, – 310].

1508 р. Конфіскація маєтку Василя Львовича Глинського

22 серпня 1508 р. король Сигізмунд у Смоленську виставив пожалування пану Юрію Глібовичу:

Бил нам чолом наместъник витебъский пан Юрьи Глебович о том, штож именья его вси скажоны от неприятеля нашого великог[о] князя московъского и от поганъства татар и не мает на чом пожывити ся, и просил нас о именье того зрадъцы нашого Василья Глинъского на имя о Клевицу, которое именье дали были есмо дворанину нашому Федору Колантаеву на пожывене до нашое воли.

И мы ему тое именье Клевицу дали со въсим с тым, как держал зрадца наш Василей Глинский [АЗР, т. 2, № 40, с. 47 = LM 8, № 351, ].

Хоч я не дуже розумію, як то татари могли зашкодити аж вітебському наміснику, який мабуть мав маєтки десь поблизу Вітебська, – але загальна тенденція записувати руїну маєтків на рахунок татар цілком очевидна.

1508 р. Лист короля Сигізмунда

Десь восени 1508 р. король Сигізмунд написав листа до варминського єпископа Луки, де зокрема повідомляв:

De Michaele Glinski, proditore nostro, istud verum accipiat Ptas. vra., quia, deficientibus ab eo ad nosque profugientibus fere omnibus sibi adherentibus et consanguineis familiaribusque, translatus est in Moscoviam, sic diximus, translatus est, quia nolens et tanquam per vim ire coactus est, postea vero cum Moscorum exercitus nobiscum congredi noluerint, fuge se committentes comprehensum semper diligentissime custoditum Moscoviam usque adduxerunt [AT, t. 1, appendix, № 16, p. 29 – 30].

Про нашого зрадника Михайла Глинського, – нехай ваша мосць знає, що майже всі його прихильники і родичі та члени сім’ї втекли від нього і перебігли до нас, а його перевели до Москви. Як ми сказали, його перевели, бо він не хотів і ніби силою змушений був іти; але потім, коли московське військо відмовилося йти проти нас, він спробував утекти, його схопили і під пильною охороною відпровадили до Москви.

Лист відправлено із табора біля Смоленська над Дніпром «majorem. fer. quinta ipso de S. Felicis». Святих Феліксів у католицтві , так що вказівка на цей день не допомагає. Король перебував у Смоленську аж до кінця жовтня 1508 р. і прибув до Вільна 8 листопада 1508 р. [AT, t. 1, № 11, p. 24]. Оскільки в листі є згадка про відступ московського війська, а нема згадки про укладений мир, орієнтовно можна датувати лист вереснем 1508 р. Новини про Глинського переважно помилкові, але дуже любі королю, і він поспішив ними поділитися. Втім, майбутнє показало, що написане таки відбулось, тільки дещо пізніше.

1508 р. Конфіскація маєтку Івана Глинського

20 жовтня 1508 р. король Сигізмунд у Смолянах виставив пожалування Васку Жеребятичу:

Бил нам чолом земянин киевъскии Васко Жеребятич и просил в нас села в Киевъском повете на имя Опачичына, которое ж село предок его Ивашько Опачыца продал был на вечность п[а]ну Роману, ино после пана Романа тое село деръжал зрадъца наш кн[я]зь Иван Глинский, и он бил нам чолом, абыхмо ему тое село Опачычин дали [LM 8, № 376, ].

– село в Чорнобильському районі Київської області у 10 км на південний схід від Чорнобиля, нині числиться відселеним.

1508 р. Пожалування Костянтину Острозькому

21 жовтня 1508 р. король Сигізмунд у Смолянах виставив пожалування князю Костянтину Івановичу Острозькому – маєтки Турів, Сторожівці та Данильчівці, якими перед тим володів зрадливий Іван (!) Глинський [Archiwum książąt Lubartowiczów Sanguszków w Sławucie. – Lw.: 1887, t. 3, № 42, s. 64 – 65]. Видавець зазначив, що текст подано з пергаментного оригіналу, в якому, виходить, була помилка в імені зрадника.

1508 р. Лист Христофора Шидловецького

18 листопада 1508 р. краківський дворецький (succamerarius) Христофор Шидловецький відправив із Вільна листа до варминського єпископа Луки, в якому повідомляв про укладений із Москвою мир, обмін полоненими та подав ще деякі подробиці війни за Мозир:

Idem insuper dux Moscovie castrum quoddam cum districtibus ex antiquo ad Kiow pertinens dno. nostro restituet, similiter castrum Mozcs, quod per Michaelem Glinski fuerat obsessum, regis Mti. est restituendum, jamqtie est restitutum ut infra subscripsi […]

Dux vero Constantinus non valens eosdem Tartaros fugare, versus Mozcz sese cum omnibus hominibus contulerat ad repugnandum ipsum castrum. Michael Glinski ducis Constantini adventum non expectando, dum adhuc is dux Constantinus in X milliarium distantia a castro fuerat, cessit ex ipso castro ad mandatum Magni ducis Moscovie et cum fratribus ipse Glinski Moscoviam profectus est [AT, t. 1, appendix, № 21, p. 32].

Більше того, той же московський князь має віддати замок з волостю, який давніше належав до Києва, так само замок Мозир, який був зайнятий Михайлом Глинським, повернуто його милості королю, як написано нижче […]

Але князь Костянтин [Острозький], не маючи змоги відігнати тих самих татар, рушив до Мозиря з усіма своїми людьми, щоб відібрати той замок. Михайло Глинський не став очікувати на прибуття князя Костянтина, і поки той князь Костянтин був ще на відстані 10 миль від замку, він [Глинський] за наказом великого князя московського відступив із замку, а сам із братами пішов до Москви.

Лист датовано «sabbatho in vigilia S. Elisabethe MDVIII». Думаю, тут йдеться про святу Єлизавету Угорську (день пам’яті – 17 листопада). Субота випадала на 11 чи 18 листопада 1508 р.